Дед на свадьбе (А. Князев)
Близится гулянка к завершенью,
Закончен пир за праздничным столом.
Сидит старик в неведомом томленьи
И смотрит, как светает за окном.
Вошла невеста, и на ней повис жених,
Старик лениво переводит взгляд на них.
Затем смеётся он: "Никак в канаве был?"
Всех мужиков на свадьбе деда перепил.
И старику невеста отвечает,
От жениха глаза не отводя:
"Он перебрал, ну с кем такого не бывает.
Я помню и тебя, я помню и тебя твоя старуха волокла".
Гости спят на лавках за столами,
Не с кем старику поговорить.
Пол завален пьяными телами,
Он решил себе ещё налить.
Затем он открывает свой беззубый рот,
И хриплым голосом он песенку поёт.
Слова такие: "Где ж вы, деды и отцы?"
В ответ на кладбище завыли мертвецы.
И старику невеста отвечает,
От жениха глаза не отводя:
"Он перебрал, ну с кем такого не бывает.
Я помню и тебя, я помню и тебя твоя старуха волокла".
А наутро началось похмелье,
Чёрти что творится в головах.
У гостей последствия веселья,
Но водки не осталось в погребах.
"Всё выпил дед!" - воскликнул кто-то сгоряча,
А после в ужасе попятился назад.
Невеста вздрогнула, в испуге бормоча:
"А ведь он умер десять дней тому назад".
И старику невеста отвечает,
От жениха глаза не отводя:
"Он перебрал, ну с кем такого не бывает.
Я помню и тебя, я помню и тебя твоя старуха волокла".
Запрет отца (М. Горшенев / А. Князев)
Суров запрет сердитого отца,
Он не велит ей замуж выходить.
Но перед нею образ молодца,
Она его не может разлюбить.
Исчезновенье парня на селе
Родило в ней тревогу и печаль.
В тот день её отец повеселел,
Пропавшего в лесу ему не жаль.
Спустилась ночь, погасли фонари.
Девица в доме не смыкает глаз.
И слышит она шорох у двери.
Но кто решил явиться в этот час?
Гремят знакомые тяжёлые шаги,
Во тьме застыл отцовский силуэт.
В руках мешок, торчат оттуда сапоги.
"Его загрызли волки, его больше нет".
К мешку девица тихо подошла.
"Я не могу поверить в этот вздор".
И мертвеца внутри она нашла,
Из головы его торчал большой топор!
"Ты только, дочка, батьку не брани,
Он бы не смог, поверь мне, дальше жить.
Он был в ужасных ранах и лежал в крови,
Я пожалел беднягу и решил добить".
Кузнец (М. Горшенев / А. Князев)
По селу промчался слух,
Будто деду-кузнецу
Ночью выпустили дух,
Дав кувалдой по лицу.
Трудно узнать было его.
От головы не осталось ничего!
Разбирая свою печь,
Кузнец за нею увидал
Панцирь, латы, шлем и меч,
Драгоценным был металл.
Он о таком не думал - не гадал,
А его ученик рядышком стоял.
Знать о находке моей
Не должен никто из людей,
Из людей.
Чтобы людям ничего
Ученик не рассказал,
Задушил кузнец его
И в доспехи заковал.
И туркам кузнец рыцаря продал,
Был очень рад, денежки считал.
Знать о находке моей
Не должен никто из людей,
Из людей.
Но очнулся ученик
У султана во дворце.
Вспомнил парень в тот же миг
О мерзавце кузнеце.
Латы прочные не снять,
Чувство мести сердце жгло.
Из дворца ему бежать
Только чудо помогло.
Вряд ли бы кто мог представить хоть чуть-чуть,
Как был непрост его обратный путь.
Знать о находке моей
Не должен никто из людей,
Из людей.
По селу промчался слух,
Будто деду-кузнецу
Ночью выпустили дух,
Дав кувалдой по лицу.
Вряд ли бы кто мог представить хоть чуть-чуть,
Как был непрост его обратный путь.
Разговор с гоблином (М. Горшенев / А. Князев)
Работники ножа и топора
Пили брагу с ночи до утра - ага!
Но какой-то гоблин выбежал из леса,
Сел за стол и заявил:
"Никогда с крутыми я не пил!"
"Твои слова ненужный хлам!
Мы будем лучше пить и есть!
Твоя одежда сразу нам
Сказала нам, кто ты есть,
Нам, кто ты есть!"
"Я и мой народ живём в горах!
Я парень - будь здоров! В своих кругах.
Мне нельзя хамить и надо мной шутить,
Со мной нельзя играть!
Поверьте, я, как вы, умею обижать!"
"Твои слова ненужный хлам!
Мы будем лучше пить и есть!
Твоя одежда сразу нам
Сказала нам, кто ты есть,
Нам, кто ты есть!"
"Послушай гоблин, ты много болтаешь!
Молись своим богам!"
"Но я же как один из вас!"
"Не беспокойся, тебе отрежут голову, а потом отпустят!"
"Пидорасы!"
"Сюда явился гоблин сам!
И будет чем заняться нам!
Он не зря проделал путь,
В бочке с брагой ему тонуть!"
И наступил веселья час,
И гоблин в бочку с выпивкой попал!
И он выныривал не раз,
Но по макушке палкой получал!
"Твои слова ненужный хлам!
Мы будем лучше пить и есть!
Твоя одежда сразу нам
Сказала нам, кто ты есть!"
Вор, граф и графиня (М. Горшенев / А. Князев)
Ночью воры влезли в музей,
И один другому сказал:
"Ты, брат бери, что хочешь, только скорей,
А я сгоняю пока в тронный зал, я мигом."
И остался вор один
Средь старинных скульптур и картин,
И видит он ту графиню, что с доблестным мужем
На картине,
Вся в нарядах,
В платье синем.
Вор, подумав, нож свой достал.
Графиню от мужа отделил.
И с улыбкой графу сказал:
"Твою супругу я полюбил, не гневайся!"
И остался вор один
Средь старинных скульптур и картин,
И видит он ту графиню, что с доблестным мужем
На картине,
Вся в нарядах,
В платье синем.
Лишь только покинули воры музей,
Как с картины сошёл разгневанный граф.
И в тёмном парке настиг он друзей,
Обидчика к дереву крепко прижал:
Ну, что, попался, разбойник, я тебя проучу!
Хотел, проклятый, меня разлучить ты с женой!
И в наказанье тебя я с собой утащу,
Навечно ты будешь у меня под ногой!"
Стоит графиня на картине,
Обнимает мужа своего.
И благородный граф вдаль взгляд направил свой
И плачет бедный вор под его ногой.
Что видел малыш (М. Горшенев / А. Князев)
От козы пахло сеном и молоком,
На неё забирался пацан верхом.
У калитки сидели на лавочке несколько баб.
Без костей языки, уши лопухи,
Куча сплетен и всяческой чепухи.
И пацан оказался слаб - начал их слушать!
Оказалось что крёстный у пацана -
После свадьбы своей он сошёл с ума
И едва не повесилась баба его от стыда
Вот такая беда и теперь всегда
Держит в грязном хлеву мужика жена
Сеном кормит его она и отрубями.
И видит малыш как колышется слабо
Неяркая лампа в хлеву и рука
Сжимает замок и печальная баба
Сажает на цепь своего мужика.
А старуха, что в домике за рекой
Перед тем, как отправиться на покой,
Трёх зятьёв заколола своей деревянной клюкой.
А у фермы живёт паренёк такой,
Что быка поднимает одной рукой,
Это ж надо, какой лихой! Нет его крепче!
И видит малыш как слепая старуха
Клюкой пригвоздила к стене мужика.
И как паренёк богатырского духа
Под мышкой корову несёт и быка!
Нет того, кто б в селе лесника не знал,
И в лесу деда этого не встречал.
Только вот чудака никому из людей не понять!
Он зверей собирал, говорил, играл,
Он их понимал и всегда считал -
Может заяц похожим стать на человека!
И видит малыш: замечательный танец
Танцует с животными дед у холма.
И как человеком становится заяц.
На этом бедняга свихнулся с ума.
Невеста палача (М. Горшенев / А. Князев)
Скрыть печаль свою стараясь,
Палач нахмурил лоб сердито.
Но трактирщик понял -
Сердце палача разбито.
"Не привык таким я
здесь тебя, приятель, видеть!
Что стряслось, скажи мне!
Клянусь, лишь дьявол мог тебя обидеть!"
"Правосудию я верил,
Но теперь в нём нет мне места!
Умерла моя подруга детства!
Палача невеста!"
От меня она скрывала
Свои жуткие мученья.
Толпа вокруг кричала,
Им хотелось развлеченья.
Жизнь - игра со смертью!
Где святость - там и грех!
Бил её я плетью,
Хотя считал её я лучше всех!
"Правосудию я верил,
Но теперь в нём нет мне места!
Умерла моя подруга детства!
Палача невеста!"
Слово "ведьма" вызывало
В людях злобу и жестокость!
На костре она сгорала,
И душа её летела в пропасть...
"Правосудию я верил,
Но теперь в нём нет мне места!
Умерла моя подруга детства!
Палача невеста!"
Мастер приглашает в гости (М. Горшенев / А. Князев)
Вечером к столу мастер пригласил
Верного слугу и его спросил -
"Сколько раз ты, встречая моих гостей,
Никого никогда за дверь не провожал?
И ты поймёшь теперь, что я в тайне держал.
В те дни, когда я в настроении бываю,
Сидя у огня, черепа перебираю".
Преданный слуга улыбнулся тут:
"Я любил всегда свой нелёгкий труд!
По ночам сижу, за ножом слежу,
Фигурки вырезаю из костей,
С ремеслом дружу, обожаю гостей!"
В те дни, когда я в настроении бываю,
Сидя у огня, черепа перебираю".
Все те, кто не прочь
Поразмять немного кости -
Вас ждут в эту ночь -
Мастер приглашает в гости!
В те дни, когда я в настроении бываю,
Сидя у огня, черепа перебираю".
Бродяга и старик (М. Горшенев / А. Князев)
Ступил бродяга на крыльцо и постучался в дверь -
"Гостям я рад!" - сказал старик, "но, парень, мне не верь!
Ты будешь сыт и отдохнёшь у деда на печи!"
"Должно быть, дед, ты это врёшь!" "Ну, милый, не взыщи!"
Бродяга сел на жёсткий стул - "Четвёртый день в пути!
Ты, дед, со мною не шути, согрей и приюти!"
"Не смею гостю отказать, что хочешь - то проси!
А лучше в погреб полезай, картошки принеси!"
"Я стар, ходить мне тяжело" - сказал он парню вслед.
Закрылась дверь, и в тот же миг расхохотался дед.
Очнувшись в погребе сыром, бродяга застонал.
Об пол гранитный головой он с лестницы упал!
В комнате тепло, уютно, всюду чистота!
Хочет дед себе устроить праздник!
Из под стула достаёт он чёрного кота:
"Как дела, усатый мой проказник!"
И кровь стекает по лицу из ссадины на лбу.
"Но почему привязан он верёвками к столбу?"
"Ты не умрёшь" - сказал старик, затачивая нож.
Но парень опустил глаза, он понял - это ложь.
В комнате тепло, уютно, всюду чистота!
Хочет дед себе устроить праздник!
Из под стула достаёт он чёрного кота:
"Как дела, усатый мой проказник!"
Смерть Халдея (М. Горшенев / А. Князев)
Сидел с улыбкой он в кабаке,
И кружку пива держал в руке.
Халдей лукаво его спросил:
"Что веселишься - иль перепил?"
"Я не случайно здесь оказался,
Труден был мой путь!
И от желанья не отказался
Выпить что-нибудь!
Но твоя болтовня
Совершенно не радует меня, меня."
Халдей подумал и вновь спросил:
"Я что-то смысла не уловил.
Что означают слова твои?
А ну ещё раз их повтори!"
"Я не случайно здесь оказался,
Труден был мой путь!
И от желанья не отказался
Выпить что-нибудь!
Но твоя болтовня
Совершенно не радует меня, меня."
"Нет сил, приятель, душа болит!
Быть может, пуля всё повторит!
Наверно, я бы и поболтал!"
Раздался выстрел - халдей упал.
"Я не случайно здесь оказался,
Труден был мой путь!
И от желанья не отказался
Выпить что-нибудь!
Но твоя болтовня
Совершенно не радует меня, меня."
Помнят с горечью древляне (М. Горшенев / А. Князев)
Помнят с горечью древляне, хоть прошло немало лет,
О романтике Демьяне, чей лежит в лесу скелет.
Жаль, никто ему не верит, но захватывало дух
От его былин о фее - повелительнице мух.
К этой фее был романтик полон страсти и любви,
Чувства ей хотел он выразить свои!
Чувства выразить свои!
В час, когда он видел фею, начинал ей повторять:
"Жизнь свою не пожалею за твою любовь отдать!"
Все застыли в изумленье, лишь народ о том узнал,
Что Демьян по воле феи поклоняться мухам стал!
К этой фее был романтик полон страсти и любви,
Чувства ей хотел он выразить свои!
Чувства выразить свои!
Романтик идола в овраге сотворил,
Ему он жертвы приносил!
Ай, люди, мухам поклоняться нужно нам,
А не языческим богам!
Я, братцы, до того, как фею полюбил,
По сути, безнадёжным был!
Не знал романтик, что она
Для любви не рождена.
И не безгрешен сам он был,
Он тоже мух когда-то бил.
Летели мухи на него со всех сторон,
Был ритуально скушан он.
Про Ивана (М. Горшенев / А. Князев)
В деревушке у реки как-то стали мужики
Спорить, кто из них мудрей.
Мимо старец проходил: "Тот умнее," - говорил,
"У кого усы длинней".
Решено! Отныне будет так!
Всех умней у нас Иван-дурак.
Меньше хвост у кумушки-лисы,
Чем у Ивана усы!
На печи Иван сидел, сверху он на всех глядел.
Пироги с капустой ел.
Ну а после говорил: "Ум всегда со мною был,
Я им хвастать не хотел!
А теперь скажу я вам, друзья,
Жить, как раньше, больше нам нельзя!
С вами, право, можно одичать.
Пора веселиться начать!"
Что ни день, Дурак-Иван всё веселье затевал:
"Жить давайте без забот!"
Всё б ничего, да вот беда - вскоре кончилась еда,
Никто работать не идёт!
Время шло, народ оголодал,
И Иван без крошки пропадал.
А когда смекнули, что к чему -
Усы оторвали ему!
Воспоминания о былой любви (А. Князев)
Инструментал
вверх
